Экскурсовод в противогазе, который на государственном уровне именовался «дыхательная система», гнусаво вещал:

— Посмотрите налево. Вы видите образец архитектуры конца XX — начала XXI века. Так называемое «Лужковское Барокко». Застекленные башенки на крыше по-видимому символизировали хрупкость существовавшего тогда демократического строя, а неправильные формы постройки — неизведанность дальнейшего пути. Розовый цвет наружных стен символизировал богатство, его могла себе позволить исключительно городская элита. В анналах истории сохранились предания о неких HР, которые носили малиновые пиджаки, массивные золотые цепи и передвигались в транспортном средстве «Мерседес-600». Сейчас это далекое прошлое...

«А действительно, который сейчас час?» — подумал Андрей и взглянул на часы. До назначенной встречи оставалось пятнадцать минут.

Сорок один час назад Андрею позвонил человек и сказал, что он представитель Государственной компании по надзору за историческими памятниками: «Только что был вскрыт участок, законсервированный со времен Третьей Мировой войны. Это... — он сверился с данными, — одна из старейших улиц Москвы, Кутузовский проспект. Судя по найденным нами архивам домоуправления, в одном из домов вашим предкам принадлежала «жилая площадь». Вы как прямой потомок имеете право первым войти в вышеозначенное помещение. Желаете ли Вы воспользоваться своим правом?»

Андрей желал. Он и не подозревал, что в какой-то далекой Москве, сотни лет погребенной под слоем радиоактивной пыли, у него жили предки.

С трудом выпросив у начальника пятичасовой отпуск, он отправился в Москву. Путешествие длилось час. За это время Андрей успел хорошо выспаться и заказал путевку на экскурсию по уже открытым для просмотра районам города.

Андрей прошел вдоль красной линии, ограничивающей опасную зону. У передвижного исследовательского центра к нему подошел человек.

— Андрей Ильич Данилов?

— Да?

— Я представитель Государственной Компании. Мы с вами говорили по телефону. Сейчас подойдут члены комиссии. Пройдемте...

К ним присоединились еще человек пять в черных костюмах. Избегая ступать за красную линию, группа приблизилась к массивному кирпичному строению.

— Середина двадцатого века... — кто-то глубокомысленно хмыкнул.

Полутемное парадное отдавало мрачной стариной.

— Второй этаж, здесь по лестнице. Осторожно...

Андрею дали металлический ключ.

— Пожалуйста, вот эта дверь...

У Андрея закружилась голова, начали подкашиваться ноги. Голоса членов комиссии казались чем-то нереальным, потусторонним. Кто-то направил его руку. Ключ неожиданно вошел в маленькое вытянутое отверстие. Поворот. Один. Второй. Надо толкнуть. Небольшое усилие...

О таких местах рассказывали шепотом. Это было что-то вроде легенды, запрещенной, но очень желанной сказки. И вот этот таинственный мертвый город поглощает его, разрешает войти, увидеть...

Андрей глубоко вдохнул и шагнул. Не останавливаясь, почему-то сразу прошел налево.

Андрею показалось, что он попал в театр, где показывали очень старую пьесу. Декорации располагались в магическом хаосе. Прямо у входа — стол, синий, угловатый, заставленный грязной посудой. Дальше — удивительной системы, в черных пятнах жира, устройство для нагрева «плита». Напротив — подоконник. Скорее всего, подоконник. На нем клетки с птицами. Их Андрей видел на рисунке в школьном учебнике. Справа еще один стол. За ним манекен читает книгу. Приглядевшись, Андрей прочел автора: Сергей Довлатов. Манекен был без маски. Казалось, она ему не нужна...

Вдруг Андрей понял, что это не театр. За столом сидел не манекен, а труп. Взрыв застал человека врасплох. Взрывная волна... Радиация... Сотни лет безмолвия...

Андрея стошнило. Кто-то подхватил его, потащил к выходу. Андрей вырвался, размахнулся, ударил.

— Су-у-у-ки!

Андрей снял противогаз.